За тех, кто в морге (сборник) - Страница 14

— Ты как себя чувствуешь? — спросила она. — Мне что-то не по себе.

Я в ответ только пожала плечами. Тогда Маринка повернулась к Фиме, но тот, сдаваясь, поднял ладони вверх.

— Понятия ни о чем не имею, — честно признался он. — Не знаю, не понимаю, но впечатление производит. Особенно про друидов.

С озабоченным лицом Аяврик вернулся к нам и, хмурясь, пробормотал, что, к сожалению, его срочно вызывают в оргкомитет.

— Если пойдете прямо, никуда не сворачивая, то выйдете прямо к лестнице, подниметесь по ней вверх и попадете в зал, — ободряюще сказал он и, пожав руку Фиме, ушел со своей клоунессой.

Фима взглянул на часы.

— Кстати, нам пора, — сказал он, — а то пропустим все, что там будет интересного. И не о чем вам будет пописывать в газетке.

Мы пошли в том направлении, куда указал Аяврик, и вскоре попали в зал. Он был полупустой и на удивление тихий. Мы заняли свои места, и тут погас свет.

Глава 5

Луч прожектора, пометавшись по своду потолка, опустился вниз на арену, и я увидела Аркадия Павловича в смокинге и с микрофоном в руках. Вступительная речь его заняла немного времени, и мне показалось, что шталмейстер то и дело посматривает на меня.

Я наклонилась к Фиме, сидящему слева от меня, и спросила, сколько времени продлится официальная часть и когда начнутся фокусы.

— Да дело тут не в фокусах, — ответил он. — Я же предупреждал, что это у них типа профсоюзного собрания… Ну а если совсем честно, то понятия ни о чем не имею.

Аркадий Павлович закончил разливаться соловьем и ушел, уступив арену нашему новому знакомому с прихотливым именем Сикамбр. Тот поверх смокинга накинул еще и длинный плащ, отчего смотрелся еще загадочнее, и, не затягивая процесса, сразу же начал с того, чего мне так хотелось. Он показал несколько несложных фокусов с исчезновением и появлением своей чалмы, потом разъяснил, как это все делается, и обратился к публике, вызывая добровольцев.

Совершенно неожиданно для меня вверх потянула руку Маринка, очевидно решившая в этом сборище стать центром внимания. Однако Сикамбр, лишь равнодушно скользнув по ней взглядом, пригласил из зала какую-то даму, одетую, словно шемаханская царица.

— Блин! Ну что ты поделаешь? — огорчилась Маринка и надула губки.

— Надо делать выводы, — философски заметила я. — Тебе не кажется, что пора сменить имидж? Видишь, как мужики кидаются на нестандартные гардеробы?

— Пошла к черту, — грустно сказала Маринка и задумалась.

— Зря ты так говоришь, Мариночка, — вмешался в разговор Фима. — Не забывай, в каком обществе сейчас находишься. Он здесь особенно внимателен.

— Да кто он? — переспросила Маринка, не отрывая глаз от арены.

— Да черт же, кто ж еще?! — улыбаясь, пояснил Фима.

Маринка засопела, но промолчала.

Дама вышла на арену, из-за кулис на колесиках выкатили высокую металлическую клетку, приподнятую на платформе от пола приблизительно на метр. Сикамбр завел даму в клетку, две ассистентки накрыли клетку тканью, Сикамбр сказал что-то вроде «крекс-фекс-пекс» и сдернул тряпочку. Дамы в клетке уже не было, она исчезла.

Маринка охнула и зааплодировала, зал ее нехотя поддержал, после чего Сикамбр уже под более бурные аплодисменты зала обнаружил свою даму, сидящую в первом ряду совсем недалеко от нас.

Когда Сикамбр стал рассказывать про то, как он все это сделал, то получалось совершенное надувательство. Клетка, как оказалось, выезжала на особой конструкции, между четырьмя ножками которой были установлены зеркала под наклоном внутрь, поэтому создавалось впечатление, что между ножками ничего нет — ведь там отражался пол. Дама, исчезнувшая в клетке, вовсе не исчезла, а провалилась в ящик под клетку и потом вылезла оттуда, а та, которая сидела в зале, просто была на нее очень похожа и одета так же.

Не знаю, как Маринке, а мне стало даже обидно — всю жизнь веришь в чудеса, а потом все оказывается секретным ящичком и женщиной, свернувшейся в нем калачиком.

— Ну а теперь, дорогие коллеги, — объявил Сикамбр, размахивая руками, словно он на самом деле невесть какой волшебник, — я продемонстрирую почти такой же номер, только с небольшим усилением. Уже пострадавшую от меня даму я беспокоить больше не буду, а приглашу кого-нибудь другого… На этот раз постороннего человека!

Маринка обиженно засопела, а я в это время смотрела на арену и заметила, что Сикамбр движется в нашем направлении. — Посторонний человек в их номер и не попадет, — продолжала бухтеть Маринка. — Они знаешь как боятся посторонних!

— Угу, — ответила я, кивнув, — догадываюсь.

И в этот момент Сикамбр вплотную подошел к нам, перешагнул через ограждение арены и дотронулся до плеча Маринки.

— Ой! — вздрогнув, воскликнула она. — Вам чего?

— Вы хотели поучаствовать, — поклонился ей Сикамбр и очень недобро усмехнулся. — Прошу вас, окажите мне любезность!

Маринка, приоткрыв рот от удивления, встала и растерянно оглянулась на меня. Я пожала плечами, но на всякий случай вцепилась в руку Фимы. В отличие от Маринки, я вовсе не жаждала запаковываться в клетку, а потом, скрючившись, оказываться под ней. Маринка сделала шаг к арене. Сикамбр, киношным жестом подставив руку, помог ей взобраться на ограждение и снова повернулся к залу.

— А, пожалуй, в этом опыте могут принять участие и две девушки, — задумчиво произнес он и спросил у Маринки подчеркнуто вежливо и громко: — Ваша соседка, наверное, захочет составить вам компанию? Вы как думаете?